"В деле Амирова много политики"

— Cмомента ареста Саид Амиров отрицал причастность к инкриминируемым ему деяниям и неоднократно заявлял, что его уголовное дело "сфабриковано". Адвокатам удалось выявить какие-либо признаки явной фальсификации?

— Сегодня мы можем с уверенностью говорить о фактах фальсификации так называемых доказательств вины экс-мэра Махачкалы Саида Амирова и его племянника Юсупа Джапарова. В частности, сейчас ни у кого нет сомнений в том, что главные свидетели обвинения, включая экс-помощника прокурора Кизляра Магомеда Абдулгалимова по кличке Колхозник, на показаниях которого строится все дело, подверглись жесткому психологическому и физическому насилию с целью получения показаний.

Ряд свидетелей прямо признались в суде, что оговорили мэра Махачкалы под пытками. Они рассказали, как сотрудники правоохранительных органов их:

• избивали,
• пытали током, присоединяя провода к пальцам рук, ног, половым органам.
• людей вывозили в лес с мешками на головах, стреляли над ухом, требуя дать вымышленные показания на Саида Амирова. Абдулгалимов сообщил, что во время истязаний пережил клиническую смерть и ему ни разу не дали встретиться с адвокатом.
• свидетели заявили, что под пытками готовы были подписать все что угодно — и подписывали протоколы, даже не читая.

То есть все их "признательные показания" сфальсифицированы.

Свидетели упоминают фамилию Арбузова – это сотрудник, который стоял за их истязаниями. Все показания достигались одним и тем же способом, на первом этапе — это были люди в масках, имеющие в руках электрический провод, на втором — некий Арбузов, который говорил какие показания им нужно дать. В показаниях свидетелей также звучит фамилия следователя Романенко, который, по их словам, оказывал на них давление и угрожал.

Еще в период предварительного следствия свидетели написали массу жалоб и заявлений в правоохранительные органы о том, что их пытают, однако никакого эффекта это не возымело. Сотрудников, которые участвовали в пытках обвиняемых, нужно задерживать, и у нас вызывает тревогу, что никто не бросился это делать. Нужно расследовать, почему свидетели давали ложные показания на Амирова, расследовать действия тех людей, кто их к этому принуждал. Ведь вся история с ПЗРК появилась только после пыток Абдулгалимова и других так называемых свидетелей. Конечно, показаниям, полученным под пытками, доверять невозможно. По закону они не могут быть положены в основу обвинительного заключения.

Мы также выяснили, что ряд обстоятельств, ведущих к прекращению расследования дела Амирова, были скрыты. Так, мы установили, что в ходе следствия проходило опознание сотрудником администрации Махачкалы Тамарой Канаевой, которая непосредственно организовывала личный прием граждан Cаидом Амировым, Магомеда Абдулгалимова, где она категорично заявила, что Абдулгалимов никогда в приемной у Амирова не был. Вот это доказательство, которое просто опровергает все обвинение, вообще не попало в материалы дела. Его скрыли. Этому протоколу следственных действий должны были дать оценку, но не дали.

Мы также установили, что многие протоколы не соответствуют тому, что было на самом деле. Например, по словам Канаевой, ее допрашивал сотрудник правоохранительных органов и в режиме онлайн со своим коллегой согласовывал каждое слово, которое необходимо записывать. Русский язык богат, и поставь запятую в другом месте, меняется весь смысл. Скажем, Канаева пояснила, что работает в администрации Махачкалы с 1998 года, когда еще не было такого строгого пропускного режима, но после покушений в отношении Амирова требования безопасности кратно увеличились. Она допускала, что до 1998 года проход в мэрию мог быть без предварительной записи, но после 2000 года требования были максимальны. Это выражалось и в скрупулезной регистрации посетителей, и в количестве рамок-металлоискателей, и в наличии нескольких уровней контроля и охраны, которые обеспечивались сотрудниками полиции и личной службы безопасности господина Амирова. Вероятность беспрепятственного прохода в мэрию и, тем более, доступа к главе администрации случайного гражданина исключалась полностью. Однако при допросе следователи опустили информацию о 1998-м годе и зафиксировали в документах, что "такие моменты были". Налицо некая манипуляция. Были свидетели, которые поясняли, что их убеждали в необходимости подписать протоколы из какой-то политической целесообразности. Писали протокол в один день, а подписывали уже согласованный с кем-то в другом месте.

Пропали оригиналы ряда важных документов, в том числе заключение государственного судебно-медицинского эксперта Руслана Магомедова, который обследовал 22-23 мая 2013 года в СИЗО №1 Абдулгалимова, Алиева, братьев Ахмедовых и других лиц, задержанных в рамках дела Амирова, и зафиксировал следы побоев и пыток техническим электричеством на их телах. Мы написали четыре ходатайства, чтобы следователи приобщили к делу результаты судмедэкспертизы. Однако все ходатайства адвокатов пропадали, умышленно изымались, их выкидывали. Оригиналы этих заключений были умышленно уничтожены. Однако Руслан Магомедов прибыл в суд и представил копии документов освидетельствования, которое он проводил лично, с подтверждением телесных повреждений. Он также подчеркнул, что свидетели признались ему, что их пытали в СИЗО, чтобы они оговаривали друг друга и мэра Махачкалы Саида Амирова. Магомедов также заявил в суде, что следователи неоднократно оказывали на него давление и просили переписать освидетельствования с целью "минимизировать повреждения, полученные подследственными", и никогда не упоминать о том, что задержанные признались, что подверглись пыткам с целью получения показаний на мэра Махачкалы. Но врач сообщил, что отказался это сделать.

То есть можно сделать однозначный вывод, что целью следственных органов является не установление истины по делу Амирова, а совсем другая цель, не связанная с уголовным производством.

— Какие еще козыри есть в собранной адвокатами доказательной базе?

— Существуют неопровержимые доказательства невиновности Саида Амирова и Юсупа Джапарова. В частности, это справка ФСБ о биллинге – телефонных переговорах Амирова, Джапарова и Абдулгалимова, которая есть в деле. Эта справка доказывает, что никакой встречи экс-мэра Махачкалы с Абдулгалимовым просто не было, поскольку на тот момент, на который указывает следствие, эти люди были в разных местах.

Поясню подробнее. Есть точная дата, когда, по версии обвинения, Абдулгалимов был на приеме у Саида Амирова, где якобы произошло поручение по приобретению оружия. Со слов главного свидетеля обвинения, эта дата — 26 апреля 2012 года. Мы исследовали этот день по минутам и секундам. По версии обвинения, Абдулгалимов пришел к администрации вместе с Юсупом Джапаровым в районе 10 часов утра и тот помог ему пройти в кабинет мэра. Однако, изучив биллинг, мы установили, что в этот день Джапаров в 7 часов 48 минут выехал из Махачкалы и уехал в Каспийск, где до конца рабочего дня находился в районе своего рабочего кабинета. Исходя из того, с кем он связывался, можно сделать вывод, что он не выезжал из Каспийска ни утром, ни в обед. Абдулгалимов в тот день вообще не был в Махачкале, он появился лишь в пригороде дагестанской столицы, и то поздно вечером, после 22 часов.

Замечу, что биллинг был дан за несколько лет. Из него следует, что телефон Абдулгалимова был у него в пользовании все это время. На суде Колхозник сам подтвердил, что на тот период пользовался именно тем телефонным номером, который фигурирует в справке ФСБ. То есть мы можем с уверенностью говорить, что его просто не было в Махачкале утром 26 апреля 2012 года. Фактически у Абдулгалимова алиби, что он находился в другом месте. Эти доказательства, безусловно, говорят о том, что Абдулгалимов вводит суд в заблуждение. Почему он это делает? Вспомните о тех истязаниях, которым он подвергся, с применением тока. При этом некий гражданин Арбузов сообщал Абдулгалимову о том, что якобы тот находится в таких условиях с санкции и согласия Саида Амирова. Вот вам и повод для оговора мэра Махачкалы.

Саид Амиров утверждает, что никогда не видел Абдулгалимова и не встречался с ним. В суде были допрошены все сотрудники администрации, которые непосредственно отвечали за организацию входа и выхода в кабинет Амирова. Они категорично утверждают, что Абдулгалимов никогда к мэру не приходил. Особенность физического состояния господина Амирова, который, как известно, парализован, не способен самостоятельно передвигаться и по этой причине вел прием только в кабинете, нам как адвокатам помогла. В связи с высокой вероятностью покушений на его жизнь, а их в биографии нашего подзащитного было шестнадцать, сотрудники, которые отвечали за организацию приема граждан, свою работу делали идеально. Регистрировались абсолютно все посетители, вне зависимости от их должностей и социального положения. На пути к кабинету мэра было два полицейских кордона, где посетителям выписывались пропуски и проверялись личные документы, а также пост личной охраны. Велся журнал регистрации посетителей Саида Амирова. В суде мы его обозрели. То есть требования были очень высокие, и как-то беспрепятственно миновать все посты и контрольные пункты, как это утверждает Абдулгалимов, было просто невозможно. Все это свидетельствует об одном, что Абдулгалимов никогда не бывал на приеме у мэра Махачкалы. Это является определяющим, поскольку, по версии обвинения, именно в кабинете Саида Амирова произошло указание о приобретении ПЗРК. Личные секретари, помощники мэра, полицейские, охрана, которые постоянно находились рядом с ним, допрошены в суде как свидетели защиты, и все они уверяют, что Абдулгалимов никогда к мэру не приходил.

В суде выявлено много других нестыковок в части показаний Абдулгалимова. Например, это описание кабинета Амирова, в котором он якобы побывал. Абдулгалимов утверждает, что стены кабинета главы Махачкалы были отделаны декоративными деревянными панелями, хотя в действительности в кабинете господина Амирова прямо противоположный интерьер – в оформлении стен использован натуральный светлый мрамор, который спутать с деревянными панелями невозможно. Этот факт подтвердили все свидетели защиты и обвинения. Свидетель обвинения описывает помещение таким образом, что можно сделать вывод, что ему были предъявлены черно-белые ксерокопии фотографий кабинета, на основании которых он предположил, что там есть деревянные панели, и заявил об этом в суде.

В суде установлено, что Абдулгалимов имел страсть к оружию. Он его собирал для перепродажи или хранения. Он говорит, что мэр Махачкалы якобы попросил его купить ПЗРК, чтобы сбить самолет с его политическим оппонентом — главой Пенсионного фонда Сагидом Муртазалиевым. При этом свидетель сообщил, что господин Амиров будто бы сослался на нехватку средств, попросил его выложить из своего кармана $150 тыс. и Колхозник с радостью это сделал, что само по себе малоубедительно. В суде представлен некий предмет – ПЗРК. Но необходимо твердо доказать, что оружие приобреталось по указанию Амирова и Джапарова, и нужно доказать, что оно приобреталось для теракта. Есть статья, которая охватывает хранение, приобретение и перевозку, а "приготовление к теракту" – предполагает доказательство действий более широкого спектра. На сегодняшний день таких доказательств не представлено. Мы расцениваем всю историю с ПЗРК и подготовкой к этому виртуальному теракту как художественный вымысел.

— Но как вы прокомментируете то, что на ПЗРК, как утверждает сторона обвинения, были обнаружены биологические следы Юсупа Джапарова и Магомеда Абдулгалимова?

— В суде со стороны защиты выступили признанные эксперты в области ДНК-исследований и судебно-медицинской экспертизы, которые поставили под сомнение интерпретацию результатов экспертизы, сделанной на этапе предварительного следствия. Один из них, признанный во всем мире специалист в области генетики Андрей Семиходский — директор британской компании "MedicalGenomics", специализирующейся на ДНК-исследованиях, доктор философии в области общей и молекулярной генетики (PhD). Замечу, что звание "доктор философии PhD" является наивысшей академической степенью, в частности, в англоязычных странах, которую выдают за уникальные исследовательские проекты в выбранной сфере. Семиходским было выявлено множество нарушений, в частности, использование в ходе экспертизы препаратов, реактивов, инструментов, в том числе и ватных палочек, которыми непосредственно собирали для анализа биологический след с ПЗРК, не сертифицированных на отсутствие ДНК. Специалист отметил, что ни о какой "стопроцентной точности" экспертизы, представленной стороной обвинения, не может быть речи.

Врач судмедэкспертизы Борис Яворский также выявил ряд нарушений и нестыковок в готовом экспертном заключении, проведенном в ходе предварительного следствия, и поставил под сомнение результаты, на основании которых эксперты обвинения дали заключение, что биологические следы на ПЗРК принадлежат Джапарову и Абдулгалимову. К тому же оба выступивших в суде специалиста отметили, что на представленном в качестве вещественного доказательства оружии, произведенном более 25 лет назад, должно быть множество следов и отпечатков, но никак не два-три следа, как утверждает сторона обвинения. Абсолютная "чистота" объекта и наличие лишь трех идеальных следов, по словам судмедэксперта и ученого-генетика, возможны только в том случае, если ПЗРК все 25 лет находился в исключительно стерильных условиях, либо в течение всех 25 лет доступ к оружию имели лишь люди в специальных лицевых повязках, перчатках. Однако в материалах дела нет указаний на такие особенности его хранения.

К тому же, учитывая многочисленные факты фальсификации так называемых доказательств вины, установленные в суде, мы не исключаем, что данные ДНК-экспертизы могут быть также умышленно сфабрикованы. Юсуп Джапаров как раз и пояснял на следствии и в суде, что у него в первые часы после задержания насильно изъяли образцы крови и слюны и шантажировали тем, что его след найдут на взрывчатке или оружии, если он не даст согласие оговорить дядю. Это и объясняет наличие "идеального" генного следа на идеально чистом оружии.

По словам Абдулгалимова, он перевозил ПЗРК к месту хранения в Карабудахкентском районе Дагестана в своем личном бронированном автомобиле "Лэндкруизер 200" в багажном отделении. Защита изготовила точный макет ПЗРК по размерам, согласно протоколу следственного действия, и предложила любому участнику суда попытаться положить макет в указанный внедорожник, однако он просто не поместился в багажное отделение. Вы спросите почему? Ответ прост — Абдулгалимов говорит неправду.

Кстати, в деле есть ряд следственных действий, где якобы тщательно, в присутствии понятых, измеряли ПЗРК — и эти размеры существенно менялись. В одном документе говорится, что обнаруженное в Карабудахкентском лесу оружие имеет длину 164 см и 100 мм в диаметре, в другом – длина была уже 148 см, а диаметр 82 мм. Причина этого одна – кто-то из авторов следственных действий как минимум не искренен. Кто — не знаю.

Чего стоит чехарда с осмотром места хранения ПЗРК и протоколом проверки показаний. Согласно одному протоколу, ПЗРК в присутствии понятых откопан и указано время и место. Однако, согласно осмотру места, где якобы было найдено оружие, не тронуто даже само место и ПЗРК только собираются откопать. Такое впечатление, что все происходило, как в анекдоте, — закапывали многократно на "бис" перед каждым следственным действием. Вызывает улыбку и путаница с координатами места преступления. Адвокаты предоставили суду карту местности, при этом "погрешность" следователей составила 48 километров. На вопрос — где же все-таки откопали ПЗРК — получен ответ: "У высокого ветвистого дерева". Конечно, можно смеяться, но как-то грустно и больно, что все это, по версии следствия, является доказательствами, на основании которых два человека сидят в СИЗО.

Конечно, неопровержимые доказательства невиновности наших подзащитных не устраивают сторону обвинения. Предпринимаются различные меры в целях ослабления линии защиты. Например, в деле появились новые заключения судмедэксперта, в которых уже нет ни слова о пытках током, о чем прямо говорили свидетели в суде. То есть когда Руслан Магомедов отказался изменить содержание медицинских документов, как того требовали от него следователи, истерзанных людей посетили уже другие "специалисты", которые даже не обследовав их, подготовили новые заключения об отсутствии у них серьезных повреждений. Этот факт подтвердили все свидетели обвинения, включая того же Абдулгалимова.

Абдулгалимов явно находится под давлением и в суде стал менять показания. Так, повторюсь, ранее 28 апреля он утверждал, что перевозил ПЗРК в багажнике своего автомобиля. Но когда мы доказали, что макет ПЗРК в него не помещается, обвинение провело своего рода "работу над ошибками", и 10 июня Абдулгалимов был повторно допрошен по видеоконференцсвязи, где уже стал говорить, что якобы возил оружие не в багажнике, а в салоне автомобиля. Также ранее он утверждал, что приходил на прием в мэрию с телефоном, теперь стал говорить, что якобы оставил телефон в Каспийске в своем клубе. Однако биллинг однозначно указывает на то, что его телефон в этот день постоянно передвигался по Каспийску, с него поступали звонки, он принимал вызовы. То есть Абдулгалимов вновь говорит неправду и вводит суд в заблуждение.

— Вы как адвокат заметили какие-либо признаки "политики" в деле Саида Амирова? Ведь, если его намеренно пытаются оговорить, посадить, то какая-то подоплека должна прослеживаться.

— С первого дня, когда я взялся за дело Саида Амирова и Юсупа Джапарова, журналисты спрашивают меня о том, кто же "толкнул" это дело, кто за всем этим стоит. Ответа на этот вопрос я не знаю. Возможно, его знают профессиональные политологи, разбирающиеся в ситуации в Дагестане. Я адвокат, и в мою задачу входит доказательство невиновности моих подзащитных. На мой взгляд, здесь у нас есть неоспоримые достижения.

Тем не менее, отмечу, что политики в деле Амирова, действительно, много. Сторона обвинения постоянно задает вопросы свидетелям о том, хотел ли господин Амиров стать президентом Дагестана. Хотя в Республике Дагестан нет прямых выборов, этот вопрос звучит нелепо. В статусе политологов почему-то выступают сотрудники Пенсионного фонда и люди, которые к политике имеют очень сомнительное отношение. Они высказывают свое личное отношение к роли господина Амирова в тех или иных событиях общественно-политической жизни республики. При этом свидетели обвинения в своих показаниях опираются на слухи, материалы "желтой прессы", какие-то предположения. В речи гособвинителя был упомянут некий "Северный альянс" — по версии следствия, это некая политическая группировка, которая считается противоборствующей блоку Саида Амирова. При этом во время своего выступления в суде 25 апреля сам Сагид Муртазалиев заявил, что вообще не состоял ни в каком "Северном альянсе" и не знает, что это такое. Отдельной темой стало выявление некоего политического соперничества между Амировым и Муртазалиевым в борьбе за пост главы Дагестана.

— Разве Амиров и Муртазалиев когда-либо претендовали на кресло президента республики?

— В том-то и дело, что нет! Ни Амиров, ни Муртазалиев никогда даже не числились в кандидатах на президентский пост. Никаких политических противоречий между ними просто не могло быть. У Саида Амирова не было мотива покушаться на Сагида Муртазалиева. Это подтверждают десятки свидетелей защиты. Многие особо подчеркнули, что Сагид Муртазалиев вообще не был замечен в активной политической жизни республики и не оказывал влияния на решения органов госвласти. Муртазалиев в принципе не мог конкурировать с Саидом Амировым на политической арене республики, поскольку эти люди, как утверждают многие свидетели, находятся в разных "весовых категориях". Один – достаточно молодой человек, спортсмен, в прошлом олимпийский чемпион, другой – опытный, зрелый политик, крупный руководитель, который прожил большую жизнь и проработал в Дагестане не один десяток лет. Но по логике обвинения, в республике вообще было только два политика — Амиров и Муртазалиев, и якобы противостояние между ними было основой для преступного умысла. Я не говорю о том, что даже руководителей республик обвинение не считает политическими фигурами. Конечно, позиция, что существовал только Муртазалиев в качестве оппонента Амирова — это несуразность.

— Какова динамика состояния здоровья экс-мэра Махачкалы? Ведь известно, что он тяжело болен.

— Я могу процитировать строки из заключения врача Евтушенко СИЗО N 4 Ростова-на-Дону, который недавно обследовал Саида Амирова: "Каждое из имеющихся заболеваний Амирова С.Д. в любое время может привести к изменениям состояния его здоровья в виде острого или хронического процесса с неоднозначным прогнозом для жизни". Конечно, динамика состояния здоровья господина Амирова отрицательная. Экс-мэр Махачкалы, получивший в результате одного из покушений огнестрельное ранение в позвоночник, является инвалидом 1-й группы. Он парализован и не способен самостоятельно себя обслуживать, что в условиях СИЗО доставляет ему большие страдания. У него также гепатит С, сахарный диабет, тяжелые заболевания по части урологии, кардиологии, эндокринологии. Его паралич прогрессирует. Однако, по мнению суда, этих заболеваний недостаточно, чтобы изменить для него меру пресечения на не связанную с содержанием под стражей. 26 мая суд продлил для экс-мэра Махачкалы срок содержания под стражей до 28 августа 2014 года. Мы убеждены в невиновности Саида Амирова и Юсупа Джапарова и считаем, что собрали серьезную доказательную базу, которая дает все основания рассчитывать на оправдательный приговор